Сорокина  Ангелина

Школа №1262

им.А.Н.Островского,

класс 4 «б»

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВОВКИ И ЕГО ДРУЗЕЙ.

Продолжение

НОВЫЙ ГОД, И МНЕ ВЕЗЕТ!

     Это был незабываемый день: 1 января! Я проснулся счастливый-пресчастливый и мигом побежал в мамину, папину и Нинкину комнату. В комнате родителей было еще темно, а Нина у себя уже развязывала красивые коробочки, перевязанные ленточками.

-- Это подалок от мамы, ух ты! Аз-бу-ка, -- прочитала она по слогам.

     Она складывала подарки в большую кучу. Нинка была так увлечена, что меня как будто не замечала. А я стоял, едва дыша. Мне даже интереснее было рассматривать ее подарки, чем свои.  Ее губы были вымазаны в шоколаде, глаза горели радостью и азартом. Голенькая, в одной майке с мишкой и в пинетках, она наконец вытащила подарок от меня в серебряной обертке с синей лентой. Она быстро разорвала обертку, а там…

--- Ни за что не угадаешь, Нин, -- сказал я, заглядывая ей через плечо.

--- Не подглядывай, не подглядывай!- заверещала сестра.

--- Что случилось? – в комнату вошла мама, проснувшись от шума.

     Нина обхватила руками подарки, стараясь накрыть их своим тельцем.

--- Нина подарки свои от меня прячет, а вот эту коробку я ей подарил!

--- У тебя свои, а у меня мои подалки! – не сдавалась Нина, все еще закрывая их от меня.

--- Нин, ну давай посмотрим только вот эту коробочку, это Володя тебе подарил, - мягко убеждала ее мама, - Ну-ка, - не без труда она вытянула из общей кучи серебряную коробку, - Ну ты и мастер, сын! Какая черепашка! Я ее себе, пожалуй, заберу, чтоб вы не ссорились.

-- Моя челепашка! – Нинка кинулась за моей поделкой, оторвавшись от кучи подарков.

-- Сначала поздравь Володю с Новым годом, -- вразумляла ее мама, -- Кстати, ты-то свои подарки смотрел?

-- Бегу, спасибо и с Новым годом, мамуля и Нина, -- поспешил я показать свою воспитанность по сравнению с маленькой сестрой.

     Но до своей комнаты я так и не добежал: раздался телефонный звонок, за ним еще, посыпались поздравления с Новым годом от наших родных.

     За завтраком все были веселы. Папа, хитро прищурившись, рассказывал нам про Деда Мороза, принесшего нам подарки. Нина мурлыкала новогодние песенки, мама с улыбкой разливала чай. А ели мы праздничную еду: бутерброды с рыбой и икрой. Но для нас мама сделала обычное картофельное пюре и клюквенный морс, который был для нас разлит в бокалы.

     И только после завтрака я наконец вспомнил, что хотел посмотреть и свои подарки. В моей комнате было несколько маленьких свертков и одна большая коробка. Мама подарила цветные карандаши и красивую ручку. Нина и вправду – свой рисунок: смешных человечков с подписью «Моя семья». А в коробке от папы… О, если б я знал, я поблагодарил бы его за завтраком миллионы раз! Там были коньки! Я был самый счастливый мальчик на свете!

     Попросив разрешения, я отправился на каток. Погода стояла солнечная-солнечная, чудесная-чудесная. Ярко светило солнышко, голубело небо. Маленькие облачка-барашки плыли в огромном чистом небе. Заснеженные ветки качались, поддакивая ветерку. Мелькали блики в стеклах домов, так, что было больно смотреть. Около прилавка с плакатом «С Новым годом!» зычно кричал продавец:

-- Елки! Покупайте елки, пока свежие!

     Радостно вспомнилась мне наша елочка. На ней даже висели крымские яблочки, которые прислали нам мамины родные! И весь город сегодня был похож на яркий маскарад с елками!

     Крепко прижимал я к груди драгоценный сверток, идя на каток. На первый взгляд это были обычные коньки: коричневые, с аккуратными лезвиями. Но сегодня все казалось необыкновенным, чудесным. Коньки изнутри были мягкие, с мехом. Скорей на каток!

     На катке звучала музыка, тоже висели поздравительные плакаты. Дети со звонким смехом катались на блестящем льду. Я со всех ног  помчался на лед, держа под мышкой сверток с коньками.

--- У-у-х! – я разогнался и так заскользил на ногах, что упал. Упал прямо под ноги катавшейся девочки. Она затормозила, досадливо нахмурилась, но, увидев, как я комично потираю ушибленный бок, улыбнулась.

-- Как тебя зовут? – заговорила она таким милым, хрустальным голоском.

-- Меня Вова, - низким голосом ответил я.

-- А меня Вероника, - представившись, она продолжила катание.

       Она сделала ласточку, покружилась немного, и мне показалось, что передо мной проплыл белый лебедь. Не знаю, сколько времени я  простоял, глядя на нее, забыв о своем катании. Уже пошел снег, зажглись фонари, а я все смотрел на эту чудо-девочку. Снежинки бабочками кружились вокруг нее, одна из них села ей на нос, она остановилась и потерла носик. Тут я вспомнил о своих коньках, помчался в раздевалку, решив покататься вместе с ней, может быть, спросить телефон, но…

        Когда я вернулся, Веры уже не было. Наверное, снег помешал ей кататься, и она ушла, но я все же тщетно всматривался сквозь пелену в фигуры катающихся. Сделав несколько неумелых движений на коньках, я  понуро заскользил обратно в раздевалку, дав себе клятву найти Веру. Без нее кататься мне расхотелось.

     …Но найти Веру не удалось до конца каникул. Каждый день я ходил на каток и уже мало-мальски научился кататься, но ее фигурки в белой кроличьей шубке так и не было видно.

     Наконец каникулы кончились, и я первый день пошел в школу. Сам не зная почему, по привычке взял под мышку сверток с коньками, решив после уроков пойти на каток.

     Утро было пасмурное, сгущались тучи, дул ветер. Но все равно я с надеждой ждал похода на каток. В школе все прошло как обычно: математика, русский, литература, музыка. Со звонком я выбежал в коридор и стремглав помчался в раздевалку, к своим конькам. Схватил сверток – и на улицу. Там немного прояснилось, и через 10 минут я уже сидел на лавочке раздевалки и затягивал коньки потуже. Насвистывая, вязал замысловатые морские узлы на своих бегунках. Случайно поднял голову – и обомлел. На меня смотрели два голубых глаза из-под шапки с помпонами. До боли кто-то знакомый стоял передо мной. Неужели…Румянец не то от ветра, не то от смущения заливал лицо Веры. Это была она, я как будто предчувствовал нашу встречу сегодня!

-- Наконец-то я тебя вижу, - выдохнул я.

Вера заулыбалась даже несколько с хитрецой.

-- Ну, привет. А я тебя видела из окна, я вон в том доме живу, - она указала на соседний с катком дом, - Ты шел в школу.

-- А почему… ты так долго не приходила? – смущение уже стало подкрадываться ко мне вместо смелости, с которой я с ней поздоровался.

-- Я первый день со сборов. Я в юниорской сборной по фигурному катанию. Нам дали день отдохнуть, но я вышла на каток. Тебя вспомнила.

     Вера тоже от смущения стала тереть пуховой варежкой глаза. Ах, вот какая она труженица, Вероника. Я вспомнил, как она белым лебедем кружилась по льду. А она, оказывается, трудится до седьмого пота, чтобы потом выступать на соревнованиях!

-- Пойдем, покатаемся, - предложила Вероника, - прервав молчание. На катке никого не было из-за снегопада. Мы доехали до середины катка. Вера сделала ласточку, потом закружилась, при этом сделав пируэт. Я понял, что она с каждым днем катается все лучше. Она притормозила, взглянула на меня и была, по-видимому, довольна произведенным эффектом. Потом протянула мне руки, и я вмиг покатился с ней.

     Шел снег. Тихо звучала музыка. Взявшись за руки, мы катались. Пушистые хлопья ложились на наши радостные лица. Мы смеялись, когда я падал. Я понял, что по-настоящему влюбился. И дал себе клятву, что не забуду Веру. Через несколько лет я дал эту клятву Вере.

Папа глянул на сынишку. Егор спал.

-- Спокойной ночи, дружок, - улыбнулся Владимир. Сегодня был особенный вечер: сын попросил рассказать, как папа познакомился с его мамой. И в конце рассказа уснул. Папа подоткнул бережно одеяло у сына, и, немного постояв в раздумье, чуть слышно сказал: «И пусть ты будешь счастлив, сынок». И тихо вышел из комнаты.